Первая не удалась из-за того, что группу, которая ночевала под Арменией, ночью во время бурана завалило снегом на 2 метра вместе с палаткой. Откапывались они всю ночь, и это на высоте около 7000 метров. Сил на прохождение маршрута не осталось, вернулись. Так закончилась экспедиция 1998.

В 1999-м на Восточной Победе сошла лавина, и ребята чудом остались на гребне. Лавина свернула с гребня на стену Восточной Победы, никто не пострадал. Потеряли много снаряжения, и о совершении траверса разговор не шел. Рады были, что живы остались.

2002 год. Экспедиция, в которой я был, оттуда фотографии. Провесили ребро Восточной Победы, дошли почти до 6200, это был наш акклиматизационный выход с ночевкой. Но погода после обеда сильно испортилась: сильный ветер и снег, видимость около 10 метров, быстрое нарастание снежного покрова. Группа растянулась по перилам (около 800 метров перил). Решили спуститься на перевал Чон-Терен и переждать. Чон-Терен, высота 5500. Пережидали день, на следующий день с утра решили идти на 6200. Саня Горюнов приболел и его решили отправить вниз, с ним три человека сопровождения, остальные наверх. Я шел в сопровождении. Спустили с перевала, Саня заплохел, вызвали вертолет. Вертолетом в Каракол, в больницу, на следующее утро узнали, что умер, в 7 утра. Экспедиция на этом завершилась. В плане тренировки и красоты района сделали восхождение на пик Хан-Тенгри (6995 м).

Такая вот история.

Объяснительная
После подхода к базовому лагерю на 4000, все чувствовали усталость, три с половиной дня по Иныльчеку – не шутка. Сделали дневку, отдохнули и 23-го июля решили сделать акклиматизационный выход. Обычно для первого выхода есть тренировочный перевал – Дикий Северный, но, выпало с метр снега и было лавиноопасно. Решили сходить, отнести снаряжение до первой ступени ледопада, протропить и проставить вешки. Работа достаточно тяжелая и набор высоты метров пятьсот. Горелик, Ветлужкий, Карнаев, Протасов, Миронов и я пошли тропить и понесли заброску, а Саня Горюнов и Сергей Саныч шли сзади, ставили вешки. Когда шли обратно, то видели их, идут, вешки ставят, настроение бодрое. Все в порядке, Саня улыбается, как обычно.

Затем сделали дневочку, снег еще утромбовался и 25-го утром, часов в семь, пошли под Чон-Терен. Шли хорошо, утром быстро бежится, снег как бетон. До нашей заброски шли без снеготупов. Нам повезло, ледопад распутали испанцы, что прошли вчера вечером. К обеду были возле пьедестала, там, возле речки и пообедали. Началась жара, и снег стал проваливаться. Стало значительно труднее. Стали меняться, кто шел первым. Хотя в основном впереди шли самые здоровые – Карнаев, Горелик и Ветлужский. Саня шел в последней связке и я не видел как они шли, расстояния значительные, все растянулись. Ночевали под Лавинным, возле озерка. Саня вечером ходил снимал на камеру, народ ставил палатки. Настроение бодрое – завтра подойдем под перевал. Устали все сильно.

26-го вышли около семи. Наста нет, как надеялись. Одели снегоступы и стали тропить по очереди. Утром идти очень хорошо, главное одежды поменьше. Шли быстро, Саня с Максом и Сергеем Санычем подотстали и когда дошли до обеда, то их и видно не было. Думали Санек идет плохо, но пришел Сергей Саныч и сказал, что у Сани снегоступы порвались и он из зашивает. Сергей Саныч сходил к нему, отнес попить, но вернулся и сказал, что Саня рюкзак не отдал и чувствует себя вроде бы нормально. Пришел он часа через два. Гарелик с Карнаевым пошли на разведку перевала.

27-го пошли на перевал. Сначала первая тройка, потом остальные, чтобы не толпиться на веревках. Последние упаковали заброску – Саня и Володя Юдин. Перевал несложный, но высота сказывается, идется тяжко, до веревок далеко. А веревок всего четыре. Я был на перевале примерно в 11 утра. Первая тройка сразу пошла провешивать гребень Восточной, остальные стали делать место под палатки. Саня вылез на перевал примерно в 15 часов. Одышка, махнешь пару раз лопатой и стоишь, дышишь. Высота 5450. Сделали палатку, попили чаек. Потом Саня и Сергей Саныч сходили к нашим забойщикам наверх, отнесли чай с вареньем. Потом все спустились.

28-го решили идти по перилам до 6200 и там ночевать. Именно это была наша цель, для этого был весь выход. С утра погода была нормальная, но постепенно стал усиливаться ветер и идти снег. Я шел за Сергеем Санычем, впереди него передовая тройка – Горелик, Карнаев и Ветлужский. Видимость через пару часов была такая, что я не видел – прошел Саныч веревку или нет. Нижние отставали и ни разу нас не догнали. Мы догнали передовую группу на последней веревке. Погода испортилась, снег залепливал очки, видимость снизилась до 5 – 10 метров. Когда закрепили последнюю веревку, поняли, что необходимо возвращаться. У нас пятерых палаток нет, а нижних не видно. Начали спуск. Через несколько веревок встретил Юдина, потом остальных. Саня шел последним. Снега намело много, иногда приходилось сбрасывать лавинки и прорубать коленом карнизы. На перевале снега было по пояс. Видимость пять метров и пришлось стоять, показывать путь, иначе народ не знал куда идти. Саня шел последним намеренно, как он говорил, он вышел поснимать, но погода испортилась. Он решил, что передовая группа повернет назад и не шел по веревкам наверх. Поставили палатку, сразу всем стало хорошо. Решили переночевать и завтра решить как жить дальше.

29-го погода была ясная, ветреная. Решили обождать день, чтобы снег зафирновался. А на следующий день идти наверх и переночевать на 6200, чтобы получить акклиматизацию. Также решили в этот день, что вторую акклиматизацию будем делать на Хан-Тенгри, заодно и на гору сходим, многие не были.

30-го во время завтрака решили, что точно идем. Настроение у меня боевое, но сначала выходит первая тройка, потом Саныч, а только потом я. Вылезли из палатки, собрали свою. Тут вылазит Володя Юдин из своей палатки и говорит, что, вероятно, придется спускать Санька, не нравится, в общем. Собирается вяло и медленно. Время – примерно семь. Он сходил, поговорил с Горюновым и затем сказал, что вниз с Саней идут Макс Протасов и Андрей Миронов. Потом сказал, чтобы я отдал четырехместную палатку Миронову и, чтоб разобрались с продуктами на пару дней. Саня выглядел нормально, шел сам. Они пошли спускаться на перевал, тут подошел Володя и сказал мне, чтобы я помог на веревках. Я оставил рюкзак, взял ледоруб и пошел. Все были в системах и в кошках.

Подошел к Саньку, говорю, ты чего без очков, одевай, а то солнце скоро будет. На веревках неудобно будет. Он еще маленько пожег глаза, когда в непогоду ходили. И когда он стал одевать очки я понял, что с ним что-то не то. Руки его не слушались, я сам одел ему очки. Забрал у него рюкзак, встегнул рогатку и пошел за ним. Первую веревку он прошел сам, но к концу веревки стал задыхаться, не хватает дыхания, сгибается пополам и стоит, дышит. А отдышаться не может. Да, плохо дело, дальше я шел рядом с ним и продвигал его по веревке, ноги он переставлял сам, но постоянно просил остановиться и подышать. Четыре веревки мы прошли примерно за четыре часа, снизу были около 11 утра. Видели группу Нечаева, которая вышла на перевал. Когда спустились, мы посидели, отдохнули с Саней. Миронов пошел топтать тропу, а мы с Максом под руки повели Саню. Метров через 10 стало ясно, что так мы не спустим Горюнова с перевала. Положили его на коврик, одели ему пуховку, Саня стал мерзнуть, одели ему теплые варежки. Стали тащить волоком на коврике, но вышли на пологий участок, увязли в снегу. Двое, это очень мало. Тут спустился Володя Юдин и сказал, чтобы бежали вниз и срочно звали Нечаева, Филатова и несли аптечку. Я пошел вниз, дошел до наших, сказал, что у нас с Саней плохо. Взяли аптечку и все пошли наверх, вышло солнце, потеплело. Добежали, вкололи лекарства, и все вместе потащили Саню вниз. Примерно к 12:30 он был под перевалом. Вышли на связь, и я слышал, что нам передали – вертолет будет в 13:30. Так быстро? Час - это очень быстро. Саня внизу стал получше себя чувствовать, разговаривал, улыбался, но внутри у него что-то булькало. Затем прилетел вертолет, и забрал Миронова, Юдина, Филатова и Горюнова.

Когда через два дня вернулись на базу, то все были уверены, что Санек в порядке… Его отвезли в больницу в Каракол и он умер 31-го утром.

Затем Горелик и Нечаев полетели в Новосибирск, в вертолете было только два места. Миронов полетел с Саней в больницу и сопровождал Саню до конца.

Все кто хотел, сходили на Хан-Тенгри. 11-го августа вернулись с вершиной и 12-го утром улетели. Экспедиция закончилась.